Доподлинно неизвестно, действительно ли Нигер согласился продавать уран Ирану за поставки дронов и ракет, а также приложила ли Москва руку к этой сделке, но Париж и Вашингтон занервничали всерьез, усмотрев в новом «сопряжении интересов» нанесение очередного удара по колониальным амбициям Запада на «черном континенте» и далее везде.
Иран стал причиной еще одной головной боли для Франции и США: по данным Africa Intelligence, «подтвержденным» французской Le Monde, Тегеран ведет переговоры с «военной хунтой Нигера» о приобретении 300 тонн уранового концентрата (почти столько же производится в самой ИРИ) общей стоимостью 56 млн долларов. Иные же утверждают, что сделка уже состоялась и, несмотря на ее пустяковость в денежном выражении, она вызывает серьезные опасения у Парижа и Вашингтона. Руководство Нигера именуется не иначе как «хунтой» – ведь оно пришло к власти в этой фактической колонии Франции, где, к тому же, размещена американская военная база, в результате государственного переворота. Как следствие, французские войска из Нигера были выдворены, а американцев попросили на выход – вывод их войск уже начался, но параллельно в этой африканской стране появились российские военные.
Ситуация, конечно, неординарная. Помимо того, что Франции пришлось распрощаться со своими неоколониальными притязаниями в Нигере и части других африканских государств (в частности, Мали, Буркина-Фасо), что вылилось в серьезные имиджевые потери и потери влияния, она еще и утратила полноценный доступ к столь необходимому, для ее атомной энергетики, дешевому урану. И не только к нему. Правда, в Нигере до сих пор, хоть и в ограниченном режиме, продолжает работать французская атомная компания Orano, однако власти Нигера владеют третью акций урановых рудников, и могут продавать свою долю продукции кому угодно.
Это, однако, вольная трактовка «кому угодно», поскольку – «только не Ирану» (кому еще «не»?): во-первых, никто сегодня наверняка не может знать, до какого уровня (уж не производства ли ядерного оружия?) в ИРИ происходит обогащение урана; во-вторых, Нигер обладает огромными запасами этого стратегически важного, для ядерного топлива, металла, и допускать к ним Иран считается «опасным». Если верить американским и французским СМИ, военных США потому и выдворяют столь оперативно из Нигера, что Вашингтон сильно «возник» по поводу ирано-нигерской урановой сделки.
Надо думать, что она приобрела особо зловещее звучание не столько из-за санкционной политики в отношении Ирана (хотя шум в любом случае был бы поднят), сколько из-за последних событий на Ближнем Востоке, связанных, в частности, с палестино-израильским конфликтом и сопряженным с ним фактором Ирана. А также потому, что Иран осваивает новые внешнеторговые и внешнеполитические направления, причем, с большой вероятностью – при помощи еще одной «оси зла» – России.
В свою очередь, «черный континент» тоже осваивает новые экспортно-импортные рынки с игнорированием западных санкций. И это уже приобретает выраженное «политическое звучание». И нет никаких гарантий, что пример Нигера и иже с ним не возьмут на вооружение другие, еще не восставшие против Франции, государства Сахеля.
Строго говоря, США сами устроили себе головную боль в контексте «бесконтрольного» обогащения урана Ираном, выйдя, в президентство Трампа, из ядерной сделки с ИРИ – Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), участниками которой были сами Соединенные Штаты, Россия, Китай, Великобритания и Франция, предусматривающей ограничение ядерной программы Тегерана в обмен на отмену санкций против него. Иран условия сделки не нарушал (подтверждено МАГАТЭ), а США вышли из нее в 2018 году и восстановили санкции. Тегеран неоднократно заявлял, что он не против переговоров о реанимации сделки, но встречных движений от Вашингтона не дождался, хотя Байден «обещал».
Вероятно, такое положение укладывается в логику наращивания давления на Иран и введения против него репрессивных мер, обвинений в производстве ядерного оружия с вытекающими отсюда карательными операциями, поскольку за отсутствием полноценного контроля за ядерной программой Ирана в мировом масштабе насочинять можно что угодно. А в нынешних условиях беспрецедентного обострения ситуации на Ближнем Востоке это весьма «удобно». Особенно, когда градус напряженности поддерживает и поднимает пресса.
В частности, ряд иностранных СМИ алармирует, что Исламская Республика уже обладает достаточным количеством обогащенного до 60% урана, чтобы создать на его основе три атомные бомбы, доведя уровень обогащения до 90%. Тегеран эту информацию опровергает. Однако, как факт преподносится то, что Иран уже осуществил первую закупку урановой руды у Нигера, то есть обе страны «что хотят, то и воротят». Мыслимо ли такое для Вашингтона и Парижа?
И мыслимо ли, что такие крупные африканские страны как Нигер, Мали и Буркина-Фасо (население 29 млн, более 22 млн, около 23 млн соответственно) объявили на днях о готовности проекта объединения в Альянс государств Сахеля (AES). Казалось бы, есть ли связь между созданием нового альянса трех африканских государств, пытающихся избавиться от французской колонизации и делающих на этом пути определенные успехи, и приобретением (условным) Ираном урана у Нигера? Как оказалось – «да», поскольку считается, что указанным странам «черного континента» покровительствует Москва. Что касается Ирана, его смычка с Россией известна. Но Le Monde выдвигает версию своего источника, в соответствии с которой все следует увязать с «соглашениями, заключенными между Москвой и Тегераном для военных действий в Украине».
Говоря об Альянсе государств Сахеля — он обозначен как военно-политический, альтернативный имеющейся крупнейшей региональной организации ЭКОВАС, подчиняющейся Парижу и исполняющей все его хотелки. ЭКОВАС, кстати, даже грозился прибегнуть к военной интервенции в Нигере, но «раздумал». Однако не раздумать было сложно, поскольку в результате изгнания французских и вывода американских военных из Нигера (либо в параллельном режиме) в этой стране «очутились» российские военные. В поражении в Нигере французов Париж прямо обвинил Москву.
По данным Reuters, на американской авиабазе 101 в Ниамее, не дождавшись полного ухода американцев, расквартировались российские военные, что полуправда: глава Пентагона Ллойд Остин сам подтвердил, что «Россияне находятся на отдельном участке и не имеют доступа к американским войскам или нашему оборудованию…, сейчас я не вижу здесь существенной проблемы с точки зрения защиты наших вооруженных сил».
Между тем западные СМИ сообщают о получении «хунтой» систем российской противовоздушной обороны, а нигерское телевидение заявляет, что системы эти способны полностью контролировать воздушное пространство страны.
Словом, Нигер, Мали и Буркина-Фасо отвернулись от Франции и ограничили у себя американское влияние, однако это еще не говорит о том, что нигерийский уран для Ирана прямо связан с военными переворотами в Африке, хотя они и развязали руки государствам, пытающимся полностью освободиться от неоколониализма. Правда, риск попасть «из огня в полымя» всегда есть. Плюс заработать санкции, как минимум – американские, за продажу урана Ирану.
Но, надо думать, американцы заняли выжидательную политику – заявили, что во всяком случае вывод их войск из Нигера не повлияет на развитие отношений США с этой страной. Последняя тоже решила «на всякий пожарный» проявить любезность: в интервью Washington Post премьер-министр Нигера Али Ламин Зейн заявил о готовности своей страны, несмотря на требование вывода из нее американских войск, продолжать экономические и дипломатические отношения с США: «У нас есть уран. У нас есть нефть. У нас есть литий. Приезжайте, инвестируйте. Это все, чего мы хотим».
Но вернемся к вопросу собственно урана в контексте Ирана. Le Monde со ссылкой на анонимного «советника нигерийского правительства» пишет о резком отрицании последним заявления Вашингтона о том, что соглашение по урану с Тегераном заключено. «Грубая ложь», – цитирует его издание. Впрочем, добавил источник, запрос Ирана на сделку был, но она не состоялась, поскольку Нигер был связан с другими контрактами, то есть нужного количества урана для Ирана не нашлось.
Таким образом, возникает вопрос: «А был ли (точнее – есть ли – мальчик?» Однозначного ответа на него нет, однако гораздо важнее другое, а именно: постнеоколониальные страны, в частности – Нигер, приобретают геополитический вес и становятся активным игроками Глобального юга. Достаточно уже самого факта того, что Иран «посмел» сделать урановое предложение Нигеру, а тот отказался от него «всего лишь потому», что у него не было достаточных запасов этого товара.
То есть он начихал на угрозу санкций, поскольку предположительно обрел «сильную спину» в лице России, Ирана и, возможно, аффилированных с ними сил. А это уже серьезно: беспорядочный «мировой порядок» стремительно меняется, и явно не в пользу Запада.
Ирина Джорбенадзе
