| Михаил Шерешевский Caliber.Az |
В период 2018-2021 гг. Турецкая Республика столкнулась с острыми противоречиями внутри НАТО и вступила в конфликт с Евросоюзом. Однако в настоящее время усилился вектор на сотрудничество Анкары со странами коллективного Запада, хотя некоторые противоречия сохраняются.
Рост напряженности и разрядка
НАТО и США до сих пор очень недовольны тем, что Анкара приобрела у Москвы системы ПРО С-400. США после случившегося исключили Турцию из программы производства и приобретения новейших боевых самолетов F-35, даже несмотря на то, что турецкое государство уже вложило в нее около 1,5 млрд долларов. Кроме того, сближение Турции с Россией и Ираном в рамках астанинского процесса (попытка трех стран на переговорах в Астане договориться друг с другом о разделе сфер влияния в Сирии) вызвало сильную обеспокоенность на Западе. Также его взволновали растущие закупки российских энергоносителей и строительство в Турции огромной АЭС «Аккую» российскими компаниями (стоимость этого стратегического проекта составляет 25 млрд долларов). Стало ясно, что Анкара намерена проводить самостоятельную линию в области внешней политики, энергетики, закупок вооружений.
К тому же, возник конфликт между Турцией с одной стороны и целой группой ближневосточных и европейских стран — с другой. Анкара заключила договор о делимитации морских границ с международно-признанным правительством Ливии. Это вызвало недовольство большой и влиятельной группы стран, поскольку внутри указанной зоны оказались крупные газовые месторождения и места, по которым должен был пройти газопровод в Европу. Позднее Греция, соперничавшая с Турцией в этой области, подписала аналогичное соглашение о делимитации морских границ с Египтом. Это вызвало прямой конфликт обеих стран с Турцией — греческо-египетская зона и турецко-ливийская накладывались друг на друга.
В результате обострения соперничества начала складываться коалиция государств, направленная против Анкары. В нее вошли Египет, Греция, а также союзники обоих государств — ОАЭ, Саудовская Аравия, Кипр, Израиль и Франция. Их претензии были поддержаны Евросоюзом и, в какой-то мере, США. На газовый и морской конфликт наложились традиционные противоречия между Турцией, с одной стороны, и Грецией и Кипром — с другой, связанные с морскими границами, статусом разделённого Кипра и т. д.
В воздухе запахло войной. Последовали стычки, впрочем, без применения оружия, между турецкими ВМС и греческими и французскими военными судами. Стороны конфликта стали втягиваться в прокси-войну в Ливии, где возникла угроза прямого военного столкновения Турции и Египта. Получилось, что НАТО, как указывал президент Франции Макрон, умирает, ибо «мозг этой организации парализован». Ведь и Турция, и Франция, и Греция — члены НАТО!
Однако позднее, еще до начала конфликта в Украине, на Ближнем Востоке и в Европе началось сближение между некоторыми странами. Оно связано с комплексными процессами — слишком близко державы подошли к войне. В конечном счете, война сегодня не нужна ни грекам, ни саудовцам, ни египтянам, ни туркам. Кроме того, против Турции стала складываться коалиция держав, и дипломаты в Анкаре сочли это невыгодным для себя.
Экономические связи как мотор разрядки
Не последнюю роль в изменении ближневосточной и европейской политики сыграли экономические соображения. Турция, которая является мощной экспортно-ориентированной державой, зависит от гигантского европейского рынка, куда она экспортирует львиную долю своей продукции. Поэтому ей необходимы удобные торговые связи с Европой, а не санкции Евросоюза, о которых в то время заговорили в Брюсселе. С другой стороны, для того, чтобы сбалансировать экономику, пострадавшую от инфляции, Анкаре нужны иностранные инвесторы. Это относится и к странам Ближнего Востока, прежде всего к нефтяным монархиям Персидского залива, и к европейским державам.
Мурат Кубилай — независимый эксперт по финансам, известный в Турции обозреватель по вопросам экономики страны, объясняет, почему Турция нуждается в инвесторах. Отмечая «необходимость увеличения международных инвестиций», он указывает на то, что «прежние методы решения этой проблемы, такие как своп-соглашения, связанные с политическими связями с иностранными правительствами, и продажа государственных активов иностранным инвесторам, не могут компенсировать краткосрочный внешний долг в размере 232,1 миллиарда долларов и дополнительный дефицит текущего счета в размере почти 24-34 млрд долларов». Без дополнительных инвестиций эти проблемы не решить. Задачей Анкары является, таким образом, вливание в экономику десятков, а в перспективе сотен миллиардов долларов, как эмиратских и саудовских, так европейских и американских.
Другой экономический фактор, обусловивший сближение Турции с НАТО и США, связан с политикой «Friendshoring», которую проводит сегодня коллективный Запад. Столкнувшись с Россией и Китаем, Запад начал постепенно отказываться от политики глобализации. Он пришел к выводу, что нельзя больше переносить производство, технологии и капиталы в недружественные страны. Запад начал переход к производству и закупке сырья в странах, которые являются геополитическими союзниками, что делает данную политику синонимом создания торговых блоков.
Как указывает один из ведущих современных экономистов, бывший руководитель Всемирного банка, Бранко Миланович, это означает переход к формированию торговых блоков. Они совпадают с растущими в современном мире новыми военно-политическими альянсами, что является тревожным сигналом об угрозе мировой войны. Такие блоки всегда формируются накануне глобальных конфликтов, связанных с переделом мировых ресурсов, рынков и собственности.
Как бы там ни было, в рамках политики «Friendshoring» западные компании и правительства стремятся к сотрудничеству как способу сохранить доступ к международным рынкам и цепочкам поставок, снизив при этом геополитические риски. Те страны, которые не относятся к сфере влияния Запада или противостоят ей, могут исключаться из производственных цепочек, теряя доступ к передовым западным технологиям, а также к инвестициям и рынкам сбыта. Такое совершенно не подходит Турции, обладающей экспортно-ориентированной и органически связанной с Евросоюзом экономикой (Анкара экспортирует в Европу прежде всего автомобили, продукцию сталелитейной и текстильной промышленности).
Понимая это, Турция дала добро на расширение НАТО, включающее Финляндию и Швецию, а в обмен добилась у США права на покупку 40 новых самолетов F-16 в ультрасовременной версии блок 70 и 80 комплектов для модернизации самолетов той же модели до уровня данной прокаченной версии. Общая стоимость сделки составила 23 млрд долларов и преследовала не только военные цели. Турции важно было усилить связи с экономикой США и с правительством этой страны.
Параллельно Анкара ведет переговоры о покупке в Европе 60 боевых самолетов Eurofighter Typhoon и намерена закупить там гражданские самолеты. В декабре национальный флагманский перевозчик Турции, Turkish Airlines, объявил о крупнейшей в своей истории сделке по приобретению самолетов. Речь идет о более чем 350 авиалайнерах на сумму 70 миллиардов долларов. Компания намерена приобрести самолеты у Airbus, который принадлежит французскому, немецкому и испанскому консорциуму. Сделка с Airbus имеет большое значение для турецко-немецких отношений не только из-за ее стоимости. Хорошо информированный турецкий журналист Мурат Еткин предположил, что Анкара может объединить покупку гражданских Airbus с истребителями Eurofighter Typhoon в один пакет, чтобы Турции легче было получить согласие немецких политиков на продажу боевых самолетов. Кроме того, европейские компании готовятся к выходу Китая на рынок гражданских авиалайнеров, к острой конкурентной борьбе. В таких условиях для Airbus, т. е. для европейских производителей и связанных с ними политиков, важно, чтобы Турция была на их стороне.
Хотя споры с Грецией далеко не урегулированы, встреча премьер-министра Греции Кириакоса Мицотакиса с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, состоявшаяся в мае текущего года, заставила многих экспертов заявить о «новой эре добрых чувств» между Анкарой и Афинами. Турецкий и греческий лидеры заявили о том, что они поддерживают «дух доброй воли и сотрудничества», и пообещали увеличить объем двусторонней торговли с 6 до 10 миллиардов долларов. В ходе визита страны подписали соглашения о ликвидации последствий стихийных бедствий, сотрудничестве в области здравоохранения и ряд других.
Можно заметить, что турецкое сближение с Западом носит транзакционный характер, т. е. выглядит как серия сделок, по принципу «ты — мне, я — тебе». Это особенно хорошо видно в истории с самолетами F-16 и приемом Швеции в НАТО: Анкара и Вашингтон долго торговались между собой — Турция требовала согласия на поставки ей самолетов в обмен на свое согласие принять Швецию в альянс. Тем не менее, факт остается фактом, сделка прошла, сотрудничество постепенно усиливается. Причем экономические факторы, возможно, имеют здесь ключевое значение.
При этом Турция не отказывается от торговых и политических связей с Россией. Товарооборот с Москвой достиг 70 млрд долларов в 2023 г., но в следующем году стал снижаться. Во-первых, усиление связей Турции с Россией в нынешних условиях, после начала конфликта в Украине в 2022 г., становится все более проблемным из-за угрозы западных санкций. Некоторые банки прекращают отношения с Москвой. Турция может попасть под санкции, а в условиях, когда ей необходимы новые инвестиции, новые технологии и гигантский европейский рынок, это вряд ли приемлемо для правительства.
Накануне выборов 2023 г. страну посетили представители международных инвестиционных фондов с общим объемом капиталов в 1,5 триллиона долларов. Они, по свидетельству издания Bloomberg, пообещали превратить Турцию в «звезду развивающихся рынков». Однако предупредили, что им нужна твердая турецкая валюта (лира), жесткая борьба с инфляцией (нет смысла вкладывать в дешевеющую лиру) и предсказуемость внешней политики (дабы инвесторы не попали под санкции). В таких условиях Анкара не заинтересована в новых западных санкциях, которые может получить за сотрудничество с Москвой. И это ведет к охлаждению партнерства с Россией, как политического, так и экономического.
Геополитическое измерение
Наряду с экономикой, начавшееся сближение с Западом вызвано геополитикой. Сближение Турции с НАТО связано с конфликтом в Украине. Анкара поставляет Киеву новейшие образцы вооружений. Как отмечает американский дипломат и один из ведущих специалистов по внешней политике США на Ближнем Востоке, Джеймс Джеффри, Турция намерена усилить свое влияние на Черном море и поэтому для нее неприемлемо восстановление СССР в любом виде. Она против усиления позиций России на Черном море, и чтобы воспрепятствовать нежелательному для нее сценарию, оказывает определенную поддержку Киеву.
С другой стороны, развитие ядерной и ракетной программ соседнего с Турцией Ирана, с которым у нее имеются серьезные противоречия, и который все больше сближается с Россией, также является фактором, заставляющим Анкару сближаться с Западным блоком и НАТО — силами, противостоящими Москве и Тегерану.
Таким образом, усиление прозападного вектора турецкой политики имеет глубокие финансовые, экономические и геополитические причины. Но переоценивать их тоже не стоит. Во-первых, экономически Турция зависит от экспорта своей промышленной продукции на Запад, от импорта дешевых товаров из Китая и от поставок дешевых энергоносителей из России. Во-вторых, в области международной политики Турция по-прежнему, как и все последние годы, проводит свой курс, связанный с лавированием между державами. Это позволяет извлекать пользу для себя, всякий раз говоря партнеру: «Если вы не пойдете на соглашение с нами на выгодных нам условиях, мы усилим сотрудничество с вашими геополитическими противниками».
И все же усиление прозападного вектора турецкой политики ведет к появлению холода в отношениях Анкары с Москвой.
