Российская армия продолжает наступательные операции, захватывая стратегически значимые в Донецкой области населенные пункты.
На прошлой неделе в беседе с журналистом Эйнуллой Фатуллаевым известный украинский военкор Юрий Бутусов опроверг стремительное продвижение российской армии и захват стратегически важных административных центров. По словам Бутусова, российская армия продвигается медленно, наталкиваясь на отчаянное сопротивление украинских вооруженных сил.
Журналист Эйнулла Фатуллаев решил выслушать и позицию противной стороны. Несколько дней назад состоялась видеобеседа журналиста с известным российским военкором Евгением Поддубным.
Отметим, что Е.Поддубный является руководителем бюро крупнейшего российского телеканала ВГТРК на Ближнем Востоке и в Северной Африке, автором и ведущим программы «Война» на телеканале «Россия-24».
Представляем вниманию читателей haqqin.az вторую часть печатной версии видеобеседы.
С первой частью можно ознакомиться по этой ссылке.
Не забудьте подписаться на наш Youtube-канал.
- В украино-российских отношениях меня больше интересуют аспекты военного искусства, нежели политическая подоплека.
- Но я и говорил про военные аспекты. Просто Вы начали со мной спор, а я не согласен с Вами, потому что, как ни крути, но по каждой номенклатуре вооружения у украинцев есть замена западным оружием.
- Я понял Вашу мысль. Вы считаете, что речь идет не о войне второй армии мира с немощной Украиной, а о противостоянии двух мощнейших военно-политических блоков в лице России и западного мира. И именно поэтому, как Вы заметили, Россия не может стремительно продвигаться и решать задачи, обозначенные «СВО».
- Ну, помимо этого, за стремительное продвижение необходимо платить десятками, сотнями тысяч жизней. В этом смысле мне радостно осознавать, что командование российской армии действует предельно взвешенно.
- Украинская сторона утверждает, что Россия жертвует живой силой, говорит о целых холмах из трупов российских солдат, словом, рисует откровенно мрачную картину. К сожалению, мне так и не удалось увидеть эту войну со стороны России. А потому хочу спросить Вас: действительно ли Ваша страна теряет на этой войне такое огромное количество жертв, как это преподносит украинская сторона?
- Ну, Вы тоже будьте осторожны, чтобы не попадать в объятия военной пропаганды. Я сейчас говорю не только про украинскую военную пропаганду, у нас она тоже есть. Отвечу так: никто и никогда не будет раскрывать свои потери. Мы говорим о потерях нашего противника, противник говорит о наших, и соблазн завысить их есть и у той, и другой стороны.
Я - военный репортер воюющей страны, а потому просто не хочу говорить про наши потери. Могу Вам сказать только то, в чем полностью уверен - данные украинской пропаганды не просто завышены, они завышены очень сильно. Право же, не хочется заниматься людоедством и говорить, что ВСУ потеряли в десять раз больше…
В этом смысле, как мне кажется на личном опыте, а также на основании того, что я видел своими глазами, украинская пропаганда врет. Я с нашими войсками работаю в общем-то всю жизнь и многих генералов знаю еще с тех пор, когда они не дивизиями командовали, а ротами. Словом, обстановку внутри наших войск знаю достаточно хорошо. А потому утверждаю, что украинская страна очень часто обманывает. Ну, опять же, в рамках информационно психологических операций я понимаю, зачем они это делают. Просто делают не очень профессионально. Ну, да ладно…
- В период этой войны Россия использует практику привлечения в действующую армию заключенных из пенитенциарных учреждений, в том числе, лиц, совершивших тяжкие преступления. Насколько это правильно с точки зрения искусства войны и поддержания дисциплины в вооруженных силах?
- Знаете, лично я действительно очень переживал, когда узнал, что планируется внедрить эту практику. Понимал, что войска не привыкли к такой работе, что, в первую очередь, командирам будет очень сложно обеспечивать дисциплину, возможно, потому, что и для этого тоже нужен какой-то навык. Но вот спустя какое-то время могу сказать, что это положительно сказалось на людях, которые, оказавшись в тюрьме, реально осознали свою вину перед обществом. Поверьте, решиться отправиться из мест лишения свободы на войну, чтобы искупать вину кровью, понимая вдобавок, что попадешь в штурмовые подразделения, где служба не сахар – это поступок, на который способен далеко не каждый. То, что делают сейчас на передовой бывшие заключенные — это самая тяжелая военная работа.
С другой стороны, понятно, что многое зависело от качества боевой подготовки. Слава богу, сегодня оно в российской армии для вновь прибывших людей с учетом новых реалий «специальной военной операции» значительно возросло. И в итоге у командования получилось сохранить определенный уровень дисциплины. Я беру среднее, так как понятно, что везде есть свои нюансы. А у заключенных, многие из которых являются патриотами своей страны и раскаиваются в содеянном, появилась возможность искупить вину кровью.
- Как думаете, мобилизацию объявлять не будут?
- А России сейчас это и не нужно. По той простой причине, что нам удалось сохранить определенную честность во взаимоотношении с обществом. Смотрите, у нас тысячи людей в сутки приходят добровольно на пункты сбора и подписывают контракт с Министерством обороны. То есть, по собственной воле идут в ряды вооруженных сил, получая за участие в правом деле и определенную общественную оценку – почет, уважение, и более чем приемлемое вознаграждение. Поэтому в России нет необходимости объявлять мобилизацию.
Опять же, если мы вернемся к теме невысоких темпов продвижения нашей армии, то становится понятно, что текущий режим устраивает российское руководство. Ведь для чего нужна мобилизация? Чтобы усилить интенсивность боевых действий. Но не забывайте, что от мобилизации до момента, когда свежие силы смогут вступить в бой, должно пройти, как минимум, полгода. Новый набор ведь необходимо сформировать, обуть, одеть, научить и еще какое-то время держать далеко от передовой, чтобы люди, что называется, привыкали к войне и набирались опыта.
А вот чтобы интенсифицировать боевые действия в условиях современной войны, когда поле боя, фактически, круглосуточно просматривается и нами, и противником, когда фактор внезапности отсутствует, когда средства огневого поражения стали высокоточными и очень недорогими, любая интенсификация боевых действий означает кардинальный рост потерь в живой силе. Наш противник это прекрасно знает. Так зачем же проводить принудительную мобилизацию при наличии огромного потока людей, добровольно идущих в войска?
- Порой складывается впечатление, что ПВО и вообще вооруженные силы РФ, вся ваша линия обороны в небе бессильны перед украинскими дронами, которые наносят очень серьезные, болезненные удары по промышленным объектам России и, в первую очередь по нефтянке…
- И вновь вынужден с Вами поспорить. Понимаете, нет в мире системы ПВО, которую невозможно преодолеть. Здесь надо смотреть на статистику, а она такова: сейчас российская система ПВО поражает 90-95 процентов целей. Это даже больше, чем тактико-технические характеристики систем, используемых российской, да и не только российской, армией. Например, Израиль. С тем же успехом можно сказать, что система «Железный купол» бессильна перед реактивными снарядами, собранными на коленке боевиками ХАМАС. Вот Вы лично можете так сказать?
- Скажу, что был в Кирьят-Шмоне – это приграничная с Ливаном зона, где израильтяне из 100 снарядов, выпущенных «Хезболлой», нейтрализуют порядка семидесяти. То есть, 30 процентов они пропускали…
- Я вот недавно вернулся из Белгорода, где родился. Как известно, по этому городу активно бьет реактивная артиллерия противника. Бьет из Рябцов, что в 40 километрах от Белгорода, используя реактивную систему залпового огня «Вампир». Это глубоко модернизированный советский БМ-21 «Град», правда, со снарядами увеличенной мощности. Так вот, из пакета в 20 снарядов российская система ПВО сбивает восемнадцать.
Если же говорить о всех воздушных целях, направленных на Белгород, то российская система ПВО из ста уничтожает 85-90. Это хорошая статистика. Относительно промышленных объектов, в целом, аналогичная статистика. Понимаете, никто и никогда не то, что в России, а во всем мире не готовил системы ПВО для такого типа войны. Сейчас и западные военные специалисты ломают голову над тем, что делать с недорогими малозаметными дронами, которые, в отличие от зенитных управляемых ракет, можно производить в огромных количествах и за смешные деньги. Представляете, очень дорогими в производстве управляемыми зенитными ракетами приходится сбивать копеечные беспилотники из пенопласта?! Но именно так все сейчас и выглядит. К сожалению, пока ни одна система ПВО в мире не может на все 100 процентов ликвидировать подобные угрозы.
Все же в сравнении познается. Вот, например, «Железный купол» - очень современная, эффективная система, которая уничтожает 70 ракет из 100 возможных. Это очень серьезный результат, ведь эти самые 70 процентов спасают огромное количество жизней израильтян. Посмотрите на российское комбинированное огневое поражение по украинским объектам, когда используются и «Герани», и так называемые «цели-ловушки», истощающие и систему ПВО, и ракеты различного класса – крылатые, баллистические… По сути, сейчас ни одно государство не может говорить о том, что у него есть на 100 процентов надежная система ПВО.
И вновь вернусь к примеру Израиля. Даже когда Иран довольно показательными действиями, предупредив всех абсолютно в регионе, а также американцев…
- Ну, это была, скорее, театральная постановка, нежели реальная война.
- Конечно! Но в этой театральной постановке использовалась абсолютно реальная система ПВО и израильтян, и ВМС США, и британцев. При этом израильтяне все равно пропустили определенное количество ракет. То есть, на 100 процентов никто в мире не может закрыть объект от современных воздушных угроз.
- Я спрошу еще о человеческой стороне вопроса, поскольку Вы очень интересный собеседник. И спасибо Вам за то, что выделили время для наших читателей и зрителей, поскольку в Азербайджане с большим интересом и, конечно же, с огромными болью и сочувствием следят за трагической, кровавой войной двух братских народов. Я много работал и в Харькове, и в Изюме, и на Донбассе и всюду слышал русскую речь. Мало того, там по-украински вообще никто не говорил. То есть, по большому счету, можно говорить о русских людях, но несколько другой формации, с украинским менталитетом. Тем не менее, Россия выбирает в этой войне тактику «выжженной земли». Я находился в осадном Харькове и на личном опыте знаю, как стирают порой с лица земли целые кварталы, как гибнут сотни людей. Я чувствовал трансформацию во взглядах простых людей, которые, оставаясь под бомбами, недоуменно восклицали: «Что это, Господи, в нас стреляют свои же, русские люди?!..» То есть, по большому счету русские убивают русских. Поэтому хочу спросить: не кажется ли Вам, что здесь российское военное руководство могло бы прибегнуть к более аккуратной, сдержанной тактике? Ведь в итоге, фактически, все гражданское население этих украинских городов отвернулось от России. Я это чувствовал потому, что был там, среди них...
- И опять, уж простите, вынужден с Вами не согласиться! Знаете, чтобы до конца прочувствовать всю трагедию, которая разворачивается сейчас на Украине, Вам надо было приехать в Донецк в 2014-2015 годах, когда русские люди убивали русских, когда части, к примеру, Житомирской десантной бригады вооруженных сил Украины прямой наводкой били по Донецку. Вам следовало бы приехать, когда в Одессе, в доме Профсоюза, сожгли русских за то, что они русские, когда в Мариуполе стреляли по людям…
Понимаете, война у нас началась не в 2022 году, а в 2014-м. И раз уж Вы заговорили о трагических последствиях боевых действий, то начинать нужно именно с этой точки. Могу Вас уверить, что Россия не использует тактику «выжженной земли». Согласитесь, личные впечатления всегда субъективны, не так-ли? Я, например, заходил в освобожденные города, и жители этих городов обнимали меня, незнакомого человека, и приглашали в дом, чтобы преломить хлеб, выпить чаю, поговорить. Они радовались освобождению. Знаете, в детстве я часто ездил в Харьков, хоть и родился в Белгороде, и ничто так не колет мое сердце, как, например, Харьков. Россия изначально пыталась вести эту войну малой кровью. Я помню, как мы с войсками заходили в населенные пункты в Киевской области, помню, о чем мы разговаривали с мэрами этих городов и поселков, помню, как мы просили их не допускать агрессии.
Поэтому, собственно, российские войска старались обходить населенные пункты. Мы просили, объясняли, что не надо провоцировать агрессию, а потом из этих же городов нам стреляли в спины. То есть, на мой взгляд, это история взаимных претензий, которая может длиться очень долго. Но я вас уверяю: не Россия начала эту войну! Если Украина могла в здравом уме полагать, что, находясь в соседстве с Россией, можно становиться плацдармом для антироссийских действий, то, это согласитесь, просто глупо.
Приведу в пример отношения России и Азербайджана. На мой взгляд, это очень хороший пример уважения интересов друг друга, близкого товарищества двух лидеров. И, несмотря на все перипетии и сложности международных отношений последних 30 лет, Россия и Азербайджан сохраняют очень дружеские теплые взаимоотношения как на человеческом, так и на политическом уровне.
- Русский язык в Баку – это, можно сказать, второй основной язык. Если не сказать первый…
- Я бывал в Вашей столице и снимал про Баку документальный фильм. О том, как он превратился в один из красивейших городов Евразии... Но суть не в этом. Я привел Вам в пример абсолютно конструктивные российско-азербайджанские отношения, когда у каждой из стран есть собственные интересы, но они реализуются не в ущерб безопасности друг друга. Даже несмотря на то, что у нас могут быть абсолютно разные взгляды на происходящее вокруг, разные союзники, разные отношения с другими странами… Допустим, у Азербайджана свои отношения с Турцией, а у России – с Ираном. Но все это не мешает нам сохранять взаимное уважение. В частности, Азербайджан не пытается стать антироссийским плацдармом на Южном Кавказе, тогда как та же Грузия уже примеряла на себя эту роль…
Возвращаясь к истокам нынешнего противостояния моей страны с Украиной, хочу подчеркнуть, что в России точку отсчета ведут с государственного переворота, осуществленного в Киеве в 2014-м году и повлекшего за собой тяжелейшие последствия для русскоязычного населения. Причем не просто русскоязычного, а считавшего себя русскими. В результате, они оказались в страшной ситуации, которая, собственно, и породила нынешнее жесточайшее противостояние.
Что же касается тактики «выжженной земли», о которой Вы говорите, то это не так. Не мы заставляем вооруженные силы Украины прятать средства огневого поражения в жилых кварталах, не давая при этом людям покинуть города. Напротив! В этом смысле российское политическое и военное руководство делает все возможное, чтобы минимизировать потери среди мирного населения. Я говорю об этом с полной уверенностью, поскольку знаю, как это происходит. Если Вы посмотрите на статистику – кстати, даже господин [Алексей] Арестович, представляющий стан врага...
- С ним произошла странная метаморфоза…
- Мне неважно, какая метаморфоза происходит с этим человеком. Я просто говорю, что украинский пропагандист, пусть даже не в ладах с официальной властью, но, все равно, наш открытый противник, публично признает, что потери среди мирного украинского населения в результате действий российских войск минимальны! И это, простите, не идет ни в какое сравнение с израильской войной в Газе, на Западном берегу [реки Иордан], или штурмами в Ираке, в Сирии… Так что, если мы и используем тактику выжженной земли, то только под ногами нашего врага, который потерял всякое с нашей стороны уважение.
Впрочем, это уже политика…